Самолет вырвался из еще заснеженных равнин, курс его был на юг. Серый снег от налета дыма из многочисленных труб тяжелой металлургической и сталелитейной промышленности уже вовсю убирали трудящиеся, вышедшие на апрельский субботник. Новосибирск оставался позади. А я почти из зимы прорывалась в лето – была ранняя весна 1986 года.
А в Усть-Лабинске в это же время редакция районной газеты «Сельская новь» утопала в цветущих каштанах. Их бело-розовые свечечки нежно кивали мне, будто приглашая в эту новую, удивительную жизнь и такую не похожую на Западную Сибирь Кубань.
Редактор газеты Борис Иванович Карандо в журналистику пришел с завода. Рабочий армавирский паренек оказался талантливым корреспондентом. Закончил высшую партийную школу – что приравнивалось к вузу. Редактором был назначен в год перестройки, объявленный Михаилом Горбачевым. Тогда пресса считалась четвертой властью, и это было так на самом деле.
Я еще помнила душные времена, когда мы, журналисты, сами писали отклики на события партийной и политической жизни страны и мира, а потом согласовывали подписи с рабочими и служащими. Но перестройка на самом деле внесла в нашу жизнь кардинальные перемены. Мы брались за любые темы, устраивали круглые столы, экспедиции, спасали от экологической гибели реки, устраивали засады на браконьеров, самогонщиков и держателей притонов.
Читатели могут подумать, что я преувеличиваю. Да нет, может быть, даже не все говорю.
В те времена в редакции было очень людно, нас заваливали письмами, люди ломились с жалобами и предложениями, поэтов собиралась целая плеяда. Условия труда были просто царскими – каждый корреспондент имел собственный кабинет с телефоном. А мне так еще и выделили электрическую пишущую машинку, поскольку я сама печатала довольно бегло.
И вот в разгар очередных дискуссий кто-то кинул клич: а давайте нашу газету переименуем, вместо «Сельской нови» пусть будет «Форум»! Сегодня это название кажется мне приемлемым. Но в 1980-е победили колхозники (а район держался исключительно на колхозах и совхозах). И «Форумом» газета «Сельская новь» пробыла всего несколько выпусков.
Карандо умел создать интригу, так что жизнь нам медом не казалась. Как-то накануне ноябрьской демонстрации трудящихся он послал меня за материалом на сахарный завод. Его только что принял новый директор из Барнаула Юрий Серафимович Кузьминский, новатор производства, опережающий свое время. Я прошлась по цехам, пообщалась с молодежью. Получился острый критический материал. А масла в огонь подлил редактор, придумав название «Нам нужен политбой!»
В день выхода газеты мой телефон разрывался. Позвонил и Кузьминский и с места в карьер обругал меня чуть ли не матерно. Потом на меня и редактора навалились работники райкома КПСС. Они привыкли, что без их ведома мышь не проскочит, а тут целая статья с вольными мыслями о революции, демонстрации и свободе слова и самовыражения. И что вы думаете? Собрали всех инструкторов райкома партии, парторга сахарного завода и вызвали меня и ответственного секретаря Николая Барышева.
На все аргументы партийных работников мы сыпали контраргументами. В общем, последнее слово осталось за нами. И тогда второй секретарь райкома Екатерина Матвеевна Чеказина в сердцах выпалила своим подопечным: «Вот, учитесь, сегодня вам Татьяна такой политбой устроила!»
В жатвенные выпуски, которые выходили ежедневно в течение десяти дней уборки пшеницы, мы работали в паре с фотокором Сергеем Стрелко. На редакционной «Волге» забирались в самые отдаленные уголки района, искали передовиков, брали у них интервью. Правда, не всегда это удавалось, поскольку цена времени была высока, и мало кто хотел отвлекаться. Один передовик нас даже половой с ног до головы обсыпал.
Однажды нас занесло на отдаленное поле. Уже подъезжая, увидели у лесополосы целую кавалькаду крайкомовских «Волг». Оказалось, корреспондент газеты «Труд» из Москвы тоже заинтересовался нашим комбайнером. Мы познакомились, разговорились. И он предложил сделать фоторепортаж нашей с Сергеем работы – как мы берем интервью у механизатора. А после он говорит: «Ну, Татьяна, готовь мешки?» «Зачем?», – спрашиваю. «Да ведь письмами тебя завалят после этой публикации».
Фото и репортаж в газете «Труд» вышли на первой полосе. Я получилась эдакой сочной казачкой. Посыпались письма со всех уголков СССР. А Сергея даже нашли благодаря этой публикации родственники с Урала. И да, мешки мне понадобились!
Анатолий Григорьевич Слободинов был одной из важных фигур нашей редакции, поскольку возглавлял сельскохозяйственный отдел газеты. Жизнь района в те годы неразрывно была связана с сельским хозяйством. Это был расцвет животноводства и растениеводства в районе.
Острый ум, образованность, начитанность, грамотность – эти черты заметно выделяли Слободинова из всех нас. Но для меня он был еще и учителем. А иногда и спасителем. Во времена отчаяния, когда не клеилось в личной жизни, Анатолий Григорьевич умел находить нужные слова, чтобы жизнь снова обрела смысл.
Я навсегда запомнила один его урок. Мы расследовали обстоятельства жизни шестилетнего мальчика, которому не нашлось места в новой семье его мамы. Мальчишку мы встретили в почти заброшенной хатенке с глинобитным полом, где о нем заботилась его бабушка. Белоголовый мальчик так напомнил мне моего сына! А когда мы добрались до семьи мамы и пообщались с ее свекровью, между прочим, учительницей, на мое сердце лег такой камень!.. Наутро из-под моего пера вышел очерк «Гнездо кукушки».
Отклики были такие пламенные, люди возмущались, переживали, выражали мне благодарность за статью. И только Слободинов молчал и отводил взгляд. В чем дело? Я решила с ним поговорить.
– Ты здорово все описала, сильно. Но вот об одном ты не подумала – а как эта несчастная женщина будет жить? Ведь станица маленькая. Ты же не планировала ее уничтожить?
Я и по сей день задаю себе вопрос: что стало с тем мальчиком и его мамой? Поладил ли он со своими братьями? Каким он вырос человеком?
«Товарищ Орлова на подвиг готова!» – такие шуточные строчки о Тамаре Степановне Орловой выдал как-то одаренный усть-лабинский поэт Виктор Спивак. И он был, безусловно, прав – Тамара Степановна освещала в районке партийную жизнь. А газета как раз и была в те годы органом райкома КПСС. Это была красивая, статная, высокая, с неотразимой белозубой улыбкой женщина.
Орлову отличала ее прямолинейность и принципиальность, она умела убеждать. В чем-то она и Слободинов уравновешивали экспериментальные порывы нашего редактора.
Когда в городе появилось телевидение «ЮГ-11», мне захотелось попробовать себя на этом поприще. Вот я и работала на два фронта: днем на втором этаже «Сельской нови», а к вечеру бежала в подвал «белого дома», где располагалась телестудия.
Это был непростой эксперимент, поскольку я долго не могла найти такие же удачные средства выражения, как слово в газете.
На помощь мне пришла Тамара Степановна Орлова. Она без обиняков заявила, что моя индивидуальность потерялась на экране. «Где Таня Молокова? Я не вижу!»
Тогда всерьез задумалась над тем, что и как я делаю на ТВ, пришлось немало потрудиться, чтобы выдать на гора весь свой потенциал. Ведь мы все были на ТВ самоучками.
В те годы редакция была неотделима от типографии, которая располагалась на первом этаже здания. Газетные полосы отливали на линотипной машине, за которой сидела Нина Писанова, грамотный профессионал. Слова из свинца складывались в строчки, которые потом связывали вместе с гравюрами фотографий. А потом печатницы прокатывали тираж на печатных машинах.
Какой это был дружный и сплоченный коллектив! Его бессменный руководитель Михаил Иванович Ельников мог все, знал все тонкости любых машин, пропадал на работе днями и ночами!
В конце 1980-х мы перешли на офсетную печать. По каналам связи газета передавалась в Краснодар, а оттуда уже завозился готовый тираж. Так в нашу жизнь входили перемены, и что-то исчезало навсегда.
Тем редакционным коллективом нам посчастливилось отпраздновать 60-летие газеты «Сельская новь». На этом торжестве были корреспондент Валентина Ларионова и радиокорреспондент Валентина Савина, Борис Карандо, Тамара Орлова, Анатолий Слободинов, спортивный корреспондент Владимир Абрамов, поэт Владимир Покатов, большие друзья и помощники редакции: директор райпищекомбината Леонид Иванович Костырко и директор бытового управления Владимир Степанович Шмыгаль. Все они ушли в мир иной.
Но по-прежнему живы в моей памяти.
Памяти воина-защитника
11:32 21.03.24